Новости за 2024

Алексей РЕШЕТОВ

* * *
Ах, Пушкин, Пушкин,
                милый Пушкин,
Чего пустой бульвар стеречь?
Приди ко мне, погрейся пуншем –
Гранитный плащ не греет плеч.
Всё те же снеги, те же сани,
                     Идалии и Натали,
И только няни,
                бедной няни
Твои друзья не сберегли.
Каких я вин заморских не пил,
Каких не нашивал оков –
Стучит,
            стучит мне в сердце пепел
Твоих златых черновиков.

МИХАЙЛОВСКОЕ

И не видать в окне Россию,
Всю погружённую во мглу,
И только пёрышком гусиным
Скрипит сверчок в своём углу.
И льются нянюшкины песни,
Как будто слёзы по щеке,
И драгоценных женщин
                                        перстни
Горят на пушкинской руке.
И на одной из стен лачужки
В глухом  неведомом краю
Тень стихотворца
                              тенью кружки
Пьёт участь горькую свою.

ЧЁРНОЕ ПЕРО

На красной стороне
от счастья плачут крыши.
Я чёрное перо
нашёл в снегу раскисшем.
Гляжу, оно лежит,
сродни пустой вещице,
А ведь принадлежит
старинной вещей птице.
Ему три сотни лет,
а, может быть, и боле.
На нём бессмертный след
людской беды и боли.
Всё ведомо ему –
как лбы холопам брили,
Как Пушкин с Натали
из церкви выходили.
А, может, всё не так,
но  было бы вне правил,
Чтоб я в сыром снегу
лежать его оставил.
Оно не ест, не пьёт
и рук моих не свяжет,
А песенку споёт
и сказочку расскажет.

Сергей БЕЛОГЛАЗОВ

МОЙ ПУШКИН

Бельканто народа – неистовый Пушкин!
Свобода! Свобода! И не было лучших!

Свобода, свобода в кокетливых дамах.
Свобода, свобода в желаньях упрямых.

Блистательный Пушкин! Восторженный Пушкин,
Воркующий в дамскую розовость ушек.

Мой Пушкин – повеса, бретёр и философ,
Мужей оставлявший с рогами и с носом!

Мой Пушкин – трудяга, невольник пера!
Нередко горела свеча до утра.

Жонглировал фразами весело Пушкин,
Как будто мальчишка любимой игрушкой.

Играючи жил он, играючи пел.
Играючи в чёрное дуло смотрел…

Мой Пушкин – громада, что выше империй.
Гасила природа империи прерий,

Пустыней и джунглей, и гор, и лесов.
Не помним сатрапов и их голосов,

Но помним Тебя, жизнерадостный Пушкин.
Ты вечен! И я не нуждаюсь в подушке,

Коль снова вчера пламенел мой бокал,
И спать до утра мне твой глас не давал.

Фёдор ВОСТРИКОВ

УТРО В ПУШКИНОГОРЬЕ

Утро пробудилось. Ожил бор.
Солнце выкатилось из-за гор..
И, любуясь собственной красой,
Белка умывается росой.
Задышал прохладой Маленец,
Вдохновений пушкинских творец.
Утка порасправила крыла.
Монастырь забил в колокола.
Начал души звоном бередить,
Пушкина пытаясь разбудить.

* * *
Век прошёл. Второй-то на исходе,
Как закончил Пушкин путь земной.
Но живёт он издавна в природе
Речкой, полем, ягодой лесной,
Аистом. Совой, что навещает
Дом поэта чуть не каждый год.
Маленцом, что в полночь причащает
Водами святыми небосвод.
Елями-ровесницами дышит, –
Значит, он поистине живой.
И стихи волнующие пишет
Молнией на туче грозовой.

* * *
От Маленца до Сороти луга,
На днях вскипят густые сенокосы.
Топорщатся кустами берега,
Хмелеет даль от птиц разноголосых.
С холма, поразменявши век второй,
Обхвата в два гривастые деревья
Глядят на мельницу, что под горой
Степенно перемалывает время.
Так было встарь. И нынче вроде так:
Пылится меж усадьбами дорога.
В Михайловское тычется верста,
Но душу жжёт неясная тревога.
Сирень, сутулясь, сжалась под окном.
Родня и слуги умерли от горя,
Что Пушкин не вернулся в барский дом –
Навеки поселился в Святогорье.

* * *
Я повидал на свете много.
Добра хлебнул, а больше зла.
Была и лёгкая дорога,
И, не дай Господи, была.

Но душу дьяволу не продал,
А жил, как мог. Писал, как мог.
Меня спасала Мать-природа,
Да светлый дедовский порог.

И всё ж судьба, мой друг хороший,
Ещё разок в конце пути
Пахни Михайловскою рощей,
Волной кучанской окати!

СВЯТОГОРЬЕ

Святые Пушкинские Горы,
Приют вселенского певца,
Где слову, музыке и хору
Ни края нету, ни конца.
Звенит природа и клокочет,
В себя вобрав холмы и лес,
Пока к средине душной ночи
Не вознесётся до небес.
Творец всему – поэт всесильный,
Во тьме не канувший во тьму.
Не зря дороги всей России
Ведут, как к Господу, к нему.

* * *
Леса в Михайловском вне смерти
Какой бы век стволы не гнул.
В любой кромешной круговерти
Мы слышим их древесный шум,
Леса в Михайловском не смертны –
Они всегда начало дня.
А потому леса бессмертны,
Что гений Пушкин им родня!

     
* * *
Я рад, что был в Пушкиногорье,
По стёжкам пушкинским бродил.
К святой могиле в светлом горе
С пучком ромашек приходил.
Молился Господу, что миру
Он дал великого певца.
И чья божественная лира
Врачует души и сердца.
Я был в есенинской Рязани
И в константиновской дали,
Где синь глядит его глазами,
Его строкою Русь бурлит.
Шумят кудрями лес и травы.
Есенин светел и во мгле,
Преемник пушкинской всеславы
В двадцатом веке на Земле.
Два русских гения-поэта,
Как в отчий край, в народ вросли.
Руси грядущие рассветы
Сквозь их поэзию легли.
Не будет войн, не будет горя,
Не потемнеет небосвод,
Пока живёт Пушкиногорье,
И Константиново живёт.

ПОСТОЯНСТВО

Туман ползёт походкой черепашьей.
Травой пожухлой тянет от земли.
И слышно, как вдали над жирной пашней
Есенинские плачут журавли.
О Родине, что покидают снова,
Что хлынут затяжные холода…
А мне легко. Мне с берега родного
Не надо отправляться никуда.
Со мою остаются постоянно –
Какие бы ни грянули ветра! –
И "Золотая осень" Левитана,
И Пушкина "Унылая пора…"

* * *
От Пушкина оттаял наконец,
Меня покинул пламенный творец.
Пронёсся вдохновенной круговертью –
И отлетел в законное бессмертье.

Юрий МАРКОВ

СИЛУЭТ ПУШКИНА

Лежала даль открыто, без остатка,
Так сердце открывается лишь раз.
Металась за плечом его крылатка,
И волны злой вершили перепляс.

Поэта сердце грозно билось, –
Так нам история твердит…
Скажи, пожалуйста, на милость,
А у кого судьба сложилась
И счастьем одарён пиит?!
Все ту разбитого корыта
За то, что видим далеко.
Угодно правящей элите
Всё было, чтобы шито-крыто
На протяжении веков,
А он вскрывает недостатки
И словом точным больно бьёт,
Коль горько, он не скажет сладко,
Подарок отличит от взятки
И это всё несёт в народ…
Нет, не ужиться им отныне.
Ложится палец на курок,
И на снегу уж тело стынет,
А на губах прощальный иней
И многоточие от строк…
Сгубить сумели вольнодумца,
Проводника людских страстей,
Не смог народ чтоб разогнуться
В слепой наивности презумпций
От раболепия цепей.
Пусть нет его. Он рядом с нами
В поэмах, сказках и стихах,
Живой, горячий, словно пламя,
И шелестит томов листами,
И не забудется в веках!...
И дни рожденья друг за дружкой –
Вот неразрывное звено!
Сидим вдвоём и пьём из кружки,
Сначала я, а следом Пушкин
Судьбы несладкое вино.

Валентина ПЕТРОВСКАЯ

А. С. ПУШКИНУ

Очарована я, пленена твоей лирой:
Твоя сладость стихов обнимет меня
От тисков современного жесткого мира
Очень бережно нежную душу храня.

… Я почти не дышу, замерла от волненья,
От простого, обычного чуда творенья.
Уж живу, не бранясь, а ликуя и плача,
Ах ты, жизнь, ты порой посылаешь удачу,

Ты прелестна, хотя и рубцами покрыта.
В сказке умной старуха сидит у корыта,
А девицы под милым узорным окном
Свою пряжу прядут и прядут вечерком.

…Плыть с корабликом быстрым по синим волнам
В прозе жизни тревожно и радостно нам.

Валентина ТЕЛЕГИНА

* * *
О Пушкине – стихами говорить,
Классической
                прозрачною строкою,
И парусами рифмы окрылить
И полететь навстречу непокою!

Друзья, собраться вновь нам суждено,
Представ пред очи светлые поэта.
По-молодому желто-зелено,
Оно приходит,
                  пушкинское лето!
О Пушкине – лишь сердцем говорить,
Искать слова душевные, простые.
Нам без него не выжить, и не жить,
Ведь он – и сердце, и душа России!

* * *
Тоскую по ясному, чистому слову,
Без грязи и сора, трухи и половы,
По слову земному, небесному слову,
С мерцанием древнего смысла живого.
Оно открывается детям и старцам,
С ним в чёрные годы не страшно остаться!
По красному слову возвышенной речи,
Где светят берёз негасимые свечи,
Где и словарей возвращаются к жизни
Понятья о чести, отваге, Отчизне.
По слову, в котором глаголы России
Полны молодой поэтической силы!
Хочу, чтобы слово свободой дышало,
Чтоб к юному Пушкину нас возвращало!
Чтоб прямо с порога оно начиналось
И зимней дорогой в полях расстилалось.
Метельной дорогой, в бессмертье ведущей,
Где скачет к поэту опальному Пущин,
И в поле пустынном всё ближе, всё громче
Гремит колокольчик! Гремит колокольчик!

* * *
Давно уж на земле поэта нет,
Но я его страницы  открываю
и всё читаю,
в сотый раз читаю:
они зовут –
и я иду вослед.
Мудрец, пророк,
Вот он в тиши возник.
К нам обращён
его спокойный лик.
И речь его, божественная лира –
Чистилище сердец
и светоч мира.

Читать всю ночь!
Услышать пульс эпохи,
Пред силой мысли голову склонить,
Запомнить всё,
не  потерять ни крохи.
За то, что жил,
судьбу благодарить.
Он сыном был народа моего,
Теперь – иные дни, иные толки
По времени –
мы для него потомки.
По духу –
современники его.

Юрий ШЕРСТНЁВ

* * *
Все мы из Пушкина вышли
Иль из поэтов других.
Пушкин – как солнце над крышей
Светит лучом на живых.

Да и другие предтечи –
Батюшков, Лермонтов, Блок… –
Тоже восторженно лечат
Хворь наших слабеньких строк.

Знаю – и нечего спорить –
Всё, что мы пишем сейчас,
Классики горько иль гордо
Ярко сказали до нас.

Только я всё ж не жалею
(Даже, напротив, я рад),
Что со строкою своею
Встал в поэтический ряд.

Строчки мои не блистают
Светом высоких красот,
Кто-то их тоже читает,
Кто-то в них отзвук найдёт...

Юрий КУЗВЕСОВ

ПУШКИН

Пишут и рифмуют складно строчки
В крупных городах и на селе.
А больших поэтов – одиночки.
Мало их на матушке-Земле.

Ведь стихи, увы, не безделушки.
Не цветы на глади полевой.
Был поэтом от природы Пушкин
Избранник с кудрявой головой.