Новости за 2023

Есть в русской литературе XX века поэт особенный - Николай Заболоцкий. Многие литераторы называют его неразгаданный гений. В этом году исполняется 120 лет со дня рождения поэта. Этой дате поэтический час посвятила библиотека №11

Есть поэты совершенно особенные, непонятные, даже таинственные, такие, как Николай Заболоцкий.  Кажется - их два, а может быть, даже больше. Один важный, степенный,  серьёзный, даже напряжённый. Странно он смотрится рядом с бесшабашными друзьями – обэриутами –  поэтами литературной группы  «Объединение реального искусства». Они же «чинари»  нового искусства, культивирующие методы абсурда.  Степенность Заболоцкого  скорее  проявление артистизма, умеет  он напустить важный вид. А в своей компании он весёлый, ироничный, задиристый.

Поэты-обэриуты  Д. Хармс, А. Введенский, К. Вагинов едины в одном – внести что-то новое в поэзию. Николай Заболоцкий – поэт и философ. Его кредо - поэтический рационализм. Поэзия есть только мысль, облечённая в слово. Первая книга Заболоцкого «Столбцы» взорвала литературный мир: «Смело, очень смело», - оценивали критики. На автора обрушился шквал похвал, восторгов и обвинений. Он открыл, можно сказать, новое направление в поэзии – натурфилософию. Старый мир «разрушен до основанья», а что потом? Революция давно завершилась, но ничего, казалось бы, не изменилось.  Тот же мещанский быт и бюрократия, сдобренная множеством лозунгов.  Поэта волнует не общественная сторона жизни, а стремление к гармонии природы, личность, живущая не по социальным идеалам, а по законам вселенной. «Столбцы» - это картинки жизни, где всё перемешано, она насмешлива, гротескна, пародийна, здесь люди живут  «умно и некрасиво». А животные существуют в единстве с природой и потому прекрасны.  Они знают тайну жизни  и обладают тем волшебным видением, которое так необходимо  человеку. Ах, если бы они умели говорить!

Лицо коня прекрасней и умней.
Он слышит говор листьев и камней.
Внимательный! Он знает крик звериный
И в ветхой роще рокот соловьиный.
И зная всё, кому расскажет он
Свои чудесные виденья?
Ночь глубока. На темный небосклон
Восходят звёзд соединенья.
И конь стоит, как рыцарь на часах,
Играет ветер в легких волосах,
Глаза горят, как два огромных мира,
И грива стелется, как царская порфира.
И если б человек увидел
Лицо волшебное коня,
Он вырвал бы язык бессильный свой
И отдал бы коню. Поистине достоин
Иметь язык волшебный конь!
Мы услыхали бы слова.
Слова большие, словно яблоки. Густые,
Как мёд или крутое молоко.
Слова, которые вонзаются, как пламя,
И, в душу залетев, как в хижину огонь,
Убогое убранство освещают.
Слова, которые не умирают
И о которых песни мы поем.

Книга  «Столбцы» получилась  талантливая, ироничная. Автор – дерзкий, смело играющий словом, не похожий ни на кого.

Но больше мы любим другого Заболоцкого. Он шутлив, но чаще грустен,  внутренне сосредоточен, к людям добр и очень внимателен. Поэт как прежде далёк от политики, он созерцатель, холодновато, но пристально всматривающийся в жизнь. Но главное - в его стихах появляется музыка. «Мысль - Образ - Музыка - вот идеальная тройственность, к которой стремится поэт», - писал Заболоцкий. Этой гармонией владеет он в совершенстве, лучшие стихи Заболоцкого – это какая-то сложная прекрасная музыка. Поэту удаётся показать то, что словом изобразить почти невозможно - неуловимое, ускользающее.

И лицо у него другое. Былого требовательного взгляда как не бывало. Заболоцкий  стал как-то прост, но за расслабленной маской «лирического поэта» читается иногда сарказм. Он и фигу нам может показать. Интересно смотреть на фотографии поэта. А как хорош поэт за работой, вот оно вдохновение!

Как меняют человека обстоятельства! А были они жёсткими для всех обэриутов. Больше всех повезло И. Бахтереву и Н. Заболоцкому, им удалось выжить.

Краткая биографическая справка:

19 марта 1938 года Заболоцкий был арестован и затем осуждён по делу об антисоветской пропаганде. В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали критические статьи. От смертной казни его спасло то, что на допросах Н. А. Заболоцкий не признал обвинения в создании контрреволюционной организации. Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях. С марта 1944 года после освобождения из лагеря жил в Караганде.

6 лет заключения и лагерей - внушительный отрезок жизни. Писал ли поэт о пережитом? В 1988 году вышла небольшая брошюрка «История моего заключения». А в поэтическом наследии лишь одно стихотворение «Где-то в поле возле Магадана». Герои его бывшие крестьяне, «два несчастных русских старика», замерзшие в тундре близ Магадана, и смиренно принимающие свою новую свободу - смерть. Жаль ни в чём не виноватых стариков. У всех жителей Востоклага была надежда и мечта об освобождении, у стариков её нет.

Вот они и шли в своих бушлатах –
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.
Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их,
Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звёзды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.

В 36 строчках  вся беззащитность  и беда русского народа.

 Почему Заболоцкий больше не писал подобных стихов и не рассказывал о пережитом даже близким? Он боялся. Панический страх охватывал Николая Алексеевича даже при виде атрибутов власти, даже при виде одежды, которую носили охранники Востоклага. Этот ужас сокрушил целое поколение.

В 1946 году Заболоцкому, завершившему  перевод «Слова о полку Игореве», разрешили вернуться в Москву. Казалось, он вернулся совсем другим человеком. Но не сломался. А. Фадеев, председатель правления Союза писателей, проведший вечер в доме Чуковского,  где был гостем и Заболоцкий, сказал: «Какой твердый и ясный человек Заболоцкий. Он не развалился, не озлобился. На него можно положиться». Николая Алексеевича начали издавать, жизнь налаживалась.
 Изменился и стиль Заболоцкого, теперь он не отваживался писать сатирически. Стихи стали строже и прозрачнее, внимательнее к человеку. Поэт как-то подобрел. Но внутренне остался тем же поэтом – философом.

 В интернете статей о Заболоцком очень много, но написаны они лишь в трёх направлениях: о трудной судьбе поэта, о талантливом авторе «Торжества земледелия» и «Столбцов»  и о нераскрытой тайне поэзии Заболоцкого. В чём тайна, так и остаётся загадкой. Но она есть.  Вот и сложнейшую поэзию Мандельштама расшифровали и обозначили, а простую Заболоцкого - нет.  А кажется, всё в стихотворении поэта так просто начинается, но чем дальше тем непонятнее, как многоголосое пение - слушать надо всё внимательно.  В беседах с Соломоном Волковым Иосиф Бродский, очень любивший поэзию Заболоцкого, обмолвился о расширении смыслов. Наверное, он прав. Каждое стихотворение таит множество смыслов.

Одно из лучших стихотворений русской литературы «В этой роще берёзовой». Написано в начале «холодной войны» об атомной угрозе. Оно первое после огромного вынужденного перерыва и возвращения в Москву. 

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

Счастье одинокого и несвободного человека – эта лавина листьев и чистый голос иволги, но о пустыне своей он не забудет. Это первое и самое сильное  впечатление, а потом уж протест против войны, которая всё превратит в пустыню.

Поэзия Заболоцкого очень музыкальна. Стихотворение «Прохожий» - размышление о смерти и торжестве жизни, простое, торжественное, трагичное, звучит как баховский хорал.

  И в тёмном чертоге вселенной,
  Над сонною этой листвой
 Встаёт тот нежданно мгновенный,
 Пронзающий душу покой.
 Тот дивный покой, пред которым,
 Волнуясь и вечно спеша,
 Смолкает с опущенным взором
 Живая людская душа.

Но самое любимое – «Можжевеловый куст». О чём оно? О любви, об утрате. О лёгком лесном смоляном дыхании женщины, которую не забыть никогда. Когда тягостно и нудно на душе, читаешь его, читаешь, хотя какое мне дело до чужой несбывшейся любви? А помогает.

В чём же истина?  В том, что могут понять только старые люди и дети.

Это было давно.
Исхудавший от голода, злой,
Шел по кладбищу он
И уже выходил за ворота.
Вдруг под свежим крестом,
С невысокой могилы, сырой
Заприметил его
И окликнул невидимый кто-то. И седая крестьянка
В заношенном старом платке
Поднялась от земли,
Молчалива, печальна, сутула,
И, творя поминанье,
В морщинистой темной руке
Две лепешки ему
И яичко, крестясь, протянула. И как громом ударило
В душу его, и тотчас
Сотни труб закричали
И звезды посыпались с неба.
И, смятенный и жалкий,
В сиянье страдальческих глаз,
Принял он подаянье,
Поел поминального хлеба. Это было давно.
И теперь он, известный поэт,
Хоть не всеми любимый,
И понятый также не всеми,
Как бы снова живет
Обаянием прожитых лет
В этой грустной своей
И возвышенно чистой поэме. И седая крестьянка,
Как добрая старая мать,
Обнимает его…
И, бросая перо, в кабинете
Всё он бродит один
И пытается сердцем понять
То, что могут понять
Только старые люди и дети.

«То, что ты привык видеть ежедневно, то, почему ты скользишь равнодушным и привычным взором, – на самом деле не обыденно, не буднично, но полно неизъяснимой прелести, большого внутреннего содержания, и в этом смысле – таинственно. Вот я снимаю плёнку с твоих глаз: смотри на мир, работай в нём и радуйся, что ты – человек! Вот почему я не пессимист», - говорит поэт своему читателю. В этом и тайна, и надежда поэта Николая Заболоцкого.

автор материала: Давыдова Людмила Алексеевна (библиотека №11)

Вернуться